Сегодня свой 70-летний юбилей празднует многолетний футболист «Динамо», бывший тренер нашего клуба, настоящая легенда украинского футбола Леонид Буряк. Предлагаем вашему вниманию интервью именинника по случаю юбилея.
Леонид Буряк. Фото: fcdynamo.com
О первом тренере:
— Я очень благодарен своему тренеру Сергею Иосифовичу Шапошникову, которого уже нет с нами, он своим решением дал мне право на жизнь, как футболисту, ведь когда я начинал заниматься футболом в Одессе, у меня не было атлетических данных — в классе я был самым маленьким. Была футбольная голова и фантастическая техника, но всего остального, что было нужно для большого футбола, не хватало. А тренер поверил в меня.
Помню, когда играл основной состав против дубля, меня выпустили на поле во втором тайме за дублеров, он подошел ко мне после матча и пригласил на следующий день на базу. Он сказал: «Это ничего, что ты маленький и худой — у тебя есть самое главное, чего нет у других. Приходи завтра с заявлением». Также дали мне зарплату 60 рублей, из которых я должен был 30 рублей отдавать другому парню. Думаю, это и было знаковым решением в моей жизни. Сергей Иосифович меня зарядил, вдохновил и дал напутствие в большой футбол.
О неудачном переходе в московское «Динамо»:
— Как-то был год, когда меня приглашали к себе шесть команд. Расскажу об одном серьезном случае. Меня посадил в самолет Лев Иванович Яшин, взял за руку и говорит, что я должен играть в московском «Динамо». Меня встретили в Москве, отвезли в гостиницу, а ночью я подумал: «Что я здесь делаю? В этом огромном городе, без родителей, не в родной Одессе». У меня в кармане было ограниченное количество денег — 12 рублей или около того. Их хватило, чтобы купить билет на самолет, ночью приехать на такси во Внуково и вернуться обратно в Одессу.
Это был как раз такой период, когда советская армия, ЦСКА, могли сделать спец наряд на любого человека и призвать его в армию. Меня начали преследовать, когда я прилетал с молодежной сборной СССР в Шереметьево. Был курьезный случай: мне сказали, что меня должен встретить администратор, чтобы отвезти куда надо. Выручил грузчик, который предложил мне сесть в тачанку для багажа, и меня таким образом перевезли из Шереметьево-1 в Шереметьево-2, где я сел в такси и уехал — это меня спасло.
На следующий день, когда я был в Одессе, выехал в Николаев, а оттуда вылетел в Киев, и здесь уже вел переговоры о переходе в киевское «Динамо».
О первой игре за киевское «Динамо»:
— Меня выпустили во втором тайме, киевляне уступали, но в итоге победили 2:1, а я забил второй мяч. После этого у меня был серьезный разговор с Лобановским, и он начал на меня рассчитывать и ставить в состав. В это время покойная мама приехала в Киев делать операцию на ноге. Я как раз ехал в сборную, и врач посоветовал привезти из Германии лекарства и пообещал сделать операцию. Я привез, операцию сделали, и конечно, после матча я сразу поехал к ней в больницу. Кричу: «Мама! Мама!» Открывается окно, и она спрашивает: «Ты что натворил? Все люди кричат нашу фамилию». Понадобилось время, чтобы объяснить ей, что все хорошо (улыбается).
О травмах:
— Юношеский футбол — это одно, игра в дубле — другое, а чтобы играть в основном составе, нужно себя насиловать. Каждая игра — это очень и очень сложно. Не понимаешь, что происходит когда ноги сводит судорога, ведь раньше таких ощущений никогда не было. Это огромные нагрузки, огромный объем работы, интенсивность, поэтому к травмам все шло. Это сейчас можно все предусмотреть, если что-то «тянет», можно остановиться или не делать максимальные усилия. А тогда все было новым, бежишь — бах — и нога «разлетелась», выбываешь на 20 дней. И таких случаев очень много. Вообще, футбол — сложная игра: кроме того, что нужно иметь мозг и обладать мастерством, нужно еще и генетически быть здоровым и очень сильным человеком. Потому что если есть какие-то проблемы, ты никогда не будешь играть на высоком уровне.
О звездах, с которыми приходилось играть:
— В мировом и европейском футболе в то время было много футболистов топ-уровня, среди партнеров — тоже просто россыпь бриллиантов, из которой можно выбирать. Конечно, я не буду оригинальным, назвав Блохина, Мунтяна, Рудакова, Трошкина — собственно, могу перечислить всю команду.
Об Олеге Блохине:
— Мы друзья, я очень благодарен его родителям, которых уже нет на этом свете, это была вторая семья. После матчей мы приезжали к нему, нас кормили, решали разные проблемы, мне помогали, когда я покупал машину, а я помогал ему, когда он покупал. И с ним было просто играть, у него была бешеная скорость. В каждой игре у него было 5−6 моментов, когда он выходил один на один с вратарем. Не могу его сравнить ни с одним футболистом, повторюсь, у него была феноменальная скорость, и он ею очень мудро пользовался: «обрезал», подставлял себя, зарабатывал много пенальти. Опять скажу, его семья много мне помогла в этом городе.
О молодежи:
— У нас не было «проходных» игр. Сыграли с одними грандами, и сразу матч со следующей сильной командой. Видимо, это проблема современных футболистов, что они играют мало матчей высокого уровня: из 14-ти поединков только один с «Шахтером». Таких поединков должно быть 10−15 — тогда молодежь будет расти. Понятно, что сейчас военное положение, но я говорю в целом. То, что делал Лобановский, компенсировало недостаток игр работой и тренировочным процессом.
О количестве матчей:
— Было 650−670 игр, конечно каждый матч — это отдельная история. Было непросто обыграть 4−5 команд в Москве, ведь тогда, как и сейчас, «Динамо» было большим раздражителем. В Федерации, судейском комитете были особые судьи… Поэтому порой даже на установках Лобановский говорил: «Мы сегодня никого один на один не выводим, ведь это будет останавливаться и фиксироваться. Обстреливаем и бьем издалека, угрожаем из-за пределов штрафной площадки», ведь в таком случае гол уже никто не мог отменить». Это было трудно, поэтому футболисты и росли. Были сезоны, когда играли до 50−60 матчей — это очень много, начинались проблемы. Нужно было тренироваться, спать, играть — и так по кругу, больше ни на что не было времени.
О памятных матчах:
— Отдельно стоят матчи за Суперкубок УЕФА с «Баварией», с «ПСВ Эйндховен» в Кубке Кубков, чемпионские матчи против «Спартака». Когда мы вернулись после игры с «Баварией» в Борисполь, это было что-то невероятное. Самолет, заходя на посадку, сделал круг, и мы видели тысячи людей на площади, которые нас встречали, была пресс-конференция и множество приятных пожеланий. Сейчас вспоминаю об этом каждый раз, когда прилетаю в Борисполь. Это было особенно важно, зная болельщиков «Динамо» и то, как люди относятся к футболу в Киеве.
Не знаю, правда ли это, но слышал, что на такие матчи было больше миллиона заявок. Люди отдавали вещи, одежду, плащи, чтобы попасть на стадион. Конечно, когда мы выходили с Республиканского стадиона на улицу Красноармейскую (ныне Большую Васильковскую) и площадь Льва Толстого (ныне паломничество Украинских Героев), лавина людей расходилась во все стороны до стадиона «Динамо» — кто-то спускался на Подол, кто-то поднимался наверх. Это нужно было видеть!
О матче с «ПСВ Эйндховен»:
— Достаточно легко мы победили, но это довольно непростая команда, за которую играли и братья Керкхоффы, и пять игроков национальной сборной Нидерландов. Также у них играл Эдстрем, под два метра ростом, с ним Решко персонально действовал. Справлялся, не справлялся, но тому удавалось цепляться, сбрасывать мячи, и это было очень опасно. Когда же я забил гол, то удалось расставить все точки над «і», и уже стало понятно, что мы в финале.
О партнерах по «Динамо»:
— Всю жизнь линия атаки у «Динамо» была очень сильной. Думаю, с теми полузащитниками, которые были, можно было играть и без нападающих. Мы приезжали в такие города, как Ереван, Баку, Ташкент, где было очень жарко. Люди свистят, а мы держим мяч, и соперники не могут отобрать его у нас. Плюс забивали на контратаках, причем по воротам мог пробить каждый — Веремеев, Мунтян, Колотов, я, Блохин, Онищенко. Также очень сильно подыгрывали крайние защитники — и Трошкин, и Матвиенко, и Коньков, которые, кроме своих непосредственных функций, также много играли на атаку.
Я благодарен Богу, что оказался в этой команде, вместе с этими футболистами. На моем пути встречались гениальные тренеры, которые дали мне жизнь именно в футбольном плане. Все они способствовали тому, что у меня двое детей, пять внуков, все знают по два-три языка.
О «неприятном осадке»
— Единственный неприятный осадок — это от тех людей, которые хотели поссорить меня с Валерием Лобановским и приплели к этому Олега Блохина. После того, как я в последний раз разговаривал с Валерием Васильевичем, уходя из клуба, мы с ним не общались полтора-два года. Тогда я сказал ему, что мне обидно, что он поверил какому-то клерку, а не мне, который отыграл 12−13 лет под его руководством и сделал достаточно много. Были случаи, когда он вызвал меня и Олега, и он стоял на стуле с «петлей». Можно было сбить одной игрой, и Лобановского не было бы в команде. Но мы выигрывали, решали задачи… Поэтому я тогда сказал, что Бог ему судья.
Но Лобановский есть Лобановский. Я после игры во время застолья не мог при нем рюмку поднять. Мне неудобно было. Это был авторитетный человек, знающий, и его нельзя сравнивать ни с одним тренером. Он опередил время, имел фанатичное отношение к делу. Будучи игроком основного состава, я полтора года жил на базе, хотя у меня была квартира. От нас Лобановский прятал мячи, потому что во время каждой паузы мы уже играли в квадратах, спорили. Сейчас же…
О молодежи и Ярмоленко:
— Есть хорошая молодежь, но им нужно время, которого никто не дает. Это футбол — ты сегодня не сыграл, и до свидания, тебя нет. Согласен, что «Шахтер» немного лучше укомплектован, но мы не можем завершать сезон с отставанием в восемь очков от них. Пусть в одно-два, а еще лучше — чтобы мы с такой разницей становились чемпионами, но для этого нужны такие футболисты, как Ярмоленко. Учитывая, как он успешно выступал за «Динамо», надеюсь, он принесет пользу. Это футболист, который и в сборной поиграл, и за рубежом, поэтому возлагаю на него большие надежды.
О войне с Россией:
— Я надеюсь, как и все болельщики, что следующий сезон будет успешным для «Динамо». Но главное, чтобы закончилась война. В свое время я много раз бывал в России, приезжал в москву, санкт-петербург. Там, конечно, все было дорого-богато, но стоило отъехать куда-то рядом — и страшное дело. Сейчас же человек, который руководит тем государством, имел наглость поднять руку на Украину, хотя все время до войны он говорил, что мы братья, одной крови. И эти «братья» покалечили судьбы сотен, тысяч наших земляков, в том числе детей.
Отныне для меня лично ни одного поколения этой страны для нас не существует. Не знаю, что должно произойти, чтобы нивелировать ненависть к ним. Так же ненависть к людям, которые продолжают ходить на концерты, развлекаться, и ничего не делают для прекращения войны. Я понимаю, что очень трудно встать против своей страны, пойти на митинг, после чего оказаться за решеткой или вообще жизнь потерять. Но они радуются, поддерживают те зверства, которые совершает их армия. Я же продолжаю молить Бога, чтобы все закончилось, они ушли из нашей страны и отдали наши территории.
